название: общая боль
aвтор: ashtray girl
пейринг: Сэм/Габриэль
рейтинг: R за стремоту
жанр: херт-комфорт, ангст, романс
саммари: память Сэма после работы над ней ангелов представляла из себя какой-то неформатированный диск. Гейб решил сделать хоть что-то полезное и упорядочить её.
читать дальшеГэбриэл никогда не уставал наблюдать за людьми и ставить на них эксперименты. Иногда он бывал слишком груб, иногда - жесток, но это чепуха по сравнению с тем, что могли позволить себе его браться. Гейб если и был жесток, то всегда от отчаяния, от фрустрации, что не может чего-то понять или добиться в сотый раз.
К Сэму Винчестеру у Гэбриэла было совершенно особенное отношение. Большинство ангелов и демонов имели довольно стереотипное мнение о братьях, смеялись над ними, считали неисправимыми, даже кончеными. Все они совершали одну и ту же ошибку: не прикладывали особых усилий, чтобы выяснить, какие же Винчестеры на самом деле. Они могли издеваться над братьями, разлучать их, давя на эмоции и ставя в отчаянное положение, когда те были на грани, и, казалось бы, на ладони. И всё равно ни разу ни одно небесное существо или нечисть не ухватывалось за что-то существенное. Главное для них было – использовать Винчестеров в своих целях, и понять братьев они пытались исключительно в этом контексте. Просто так понимать, чтобы понять, а не чтобы использовать, этого не делал почти никто.
Гэбриэл очень творчески отнёсся к изучению братьев: доводил до отчаяния, давил на все точки. Честно говоря, он не то чтобы понял их в процессе, но определённых успехов он точно достиг.
Единственное, чего архангел не планировал, но что удалось, увы, сполна – это увлечься Сэмом. Что-то было в этом парне такое горько-карамельное. Всё это чувство вины, гнев и доброта, всё перемешанное, конфликтующее, разрывающее. Такой сильный, и в то же время деликатный и хрупкий. Гэбриэл мог веками наблюдать за ним, пытаясь понять.
Даже Дин, проведя с Сэмом всю жизнь, не видел многого. И не мог. Он не видел, как иногда Сэм сидел над книгами, сдвинув плечи, какие ужасные мысли его мучили. Взгляд мутнел, соскальзывал со строчек, и разрывающие эмоции были такими сильными, что становилось почти физически дурно. Какая-то незначительная деталь: ситуация, обстановка могли вернуть его на годы назад. Зеркала до сих пор ассоциировались исключительно с тем, как он дрался с Дином и чуть не впечатал его в отражение, все блондинки с локонами заставляли живот сжаться тугим узлом. Кровь и морщины напоминали лицо веселя Люцифера.
Стоило расслабиться, и ход мыслей шёл наперекосяк. Казалось, его мозг был запрограммирован против него самого, и даже когда Сэм прикладывал усилия, то не мог остановить эти логические цепочки мыслей, ощущение зажатости между стенами. Будто все эти века за печатями сидел он, а не Люцифер.
Гэбриэл завёл одну привычку, довольно странную и опасную. Но он знал, где разложены все грабли, знал, насколько деликатное это дело. И каждый раз всё больше увлекался процессом и убеждался, что не может остановиться.
Гэбриэл крал Сэма по ночам, забирал в большую тёмную комнату и подолгу изучал его память, мозг, пытался как-то упорядочить их.
Мозг Сэма представлял собой что-то вроде неформатированного диска: весь расстроенный, безобразный и неупорядоченный. Ангелы стирали ему память, загрязняли мозг ненужными мыслями, фразы Люцифера напрочь засели там, крутились и отравляли своим ядом. Неудивительно, что Винчестер был таким беспокойным: обычно ангелы стирали память небрежными рывками, не беспокоясь о последствиях, а ведь последствия могли быть серьёзные. Душа любого человека – это сложный, мощный механизм. А Сэм Винчестер к тому же был необычным человеком. Всё в охотнике было удивительным: душа, разум, тело. Он обладал той же странной, но завораживающей красотой, какую ангелы раньше видели в Люцифере.
Сам процесс работы с памятью был сложным. Чтобы ослабить воспоминание и вообще как-то работать с ним, нужно было его сначала вызвать, что означало заставить Сэма вспомнить всё детально. Гэбриэлу было тяжело. Одно дело – издалека смотреть на мучения человека, зная, что всё это лишь часть шутки, другое – чувствовать, как боль медленно вспоминается, обретает новую силу, и ощущается, будто его собственная. Видеть, как глаза охотника распахиваются и не двигаются, будто парализованные охватившей болью. Гейб не мог отвернуться и не мог отнять ладонь от его виска, иначе бы процесс прервался. Архангел наблюдал, как картинка вырисовывается всё чётче перед глазами. Наконец наступал момент, когда надо было собраться с силами и дать своей ауре тщательно окутать это воспоминание, зажать и задушить.
Боль Сэма ослаблялась, его тело обмякало на кровати, веки опускались от охватившей усталости. Гейб аккуратно вырисовывал пальцами круги на виске охотника, побуждая его бессознательно расслабиться, разжаться. Он вообще очень долго притирался к Сэму, чтобы душа охотника приняла его за «своего», могла раскрыться и позволить работать с собой. Иногда в процессе Винчестер будто осознавал, насколько беспомощно тело, и его сковывал страх. Гейб старался не позволять такому случиться, всегда обнимал Сэма, успокаивал, кутал в своих крыльях, шептал что-то, пока охотник не успокаивался.
Поначалу Гэбриэл делал это бескорыстно, из симпатии и жалости. Но потом у архангела сформировалось совсем другое восприятие. Его всё больше бесило то, что кто-то смел трогать Сэма, делать что-то с его памятью.
Гэбриэлю казалось, что уж он-то не такой криворукий, как эти придурки, и умеет обращаться с Сэмом, знает, как и что нужно охотнику. Гейб действительно всегда был крайне осторожен с Сэмом, всё делал не спеша, нежно, не жалея сил и времени. Обычно он не удалял плохие воспоминания – это было бы проще, но вредно. Чаще архангел просто делал их тусклыми, прятал далеко-далеко в памяти.
Гэбриэл не удивился, однажды заметив, что серьёзно заинтересовался охотником и в физическом плане. Ему приходилось подолгу смотреть на Сэма изблизи, и за это время образ охотника успел отпечататься чуть ли не на сетчатке глаза архангела.
Обычно Винчестер был тихим, но когда Гейб притёрся к нему, сильно ослабив уже больше десятка ненужных воспоминаний и сгладив неровные швы и выступы, ситуация начала меняться.
Однажды архангел был сосредоточен на процессе вытягивания воспоминания из памяти охотника, и вдруг заметил, что тот двигает губами. Он наклонился и понял, что Сэм что-то шепчет.
- Гэбриэл. Гэбриэл, - повторял он тихо.
Гейб хмуро вгляделся в полуприкрытые зелёные глаза, задумчиво жуя губу. Он продолжил массировать висок охотника. Вроде, всё, можно было убирать ладонь. Связь разрывалась, но, фактически, ничто не происходило легко и быстро. Сэм оставался лежать в полутрансовом состоянии, воспоминание медленно пробиралось сквозь слои других. Требовалось время, много времени.
Сейчас охотник чувствовал боль, и архангел понял, что не может просто сидеть в стороне. Он накрыл плечо Сэма рукой, слегка погладил, пытаясь как-то успокоить.
- Пожалуйста,- шепнул охотник с полубессмысленным взглядом.
Гейб обнял Сэма. Он не в первый раз делал это, но сейчас удивился тому, как сильно в него вцепился Винчестер. Сэм сжимал архангела, будто от этого зависела его жизнь.
- Я здесь, Сэмми. Я здесь, не бойся,- сказал Гэбриэл.
Он погладил щёку охотника. Сердце сжималось оттого, как Винчестер льнул к нему, пытался поближе подставиться под каждую ласку. Гейб почувствовал себя виноватым – всё-таки, охотник почти не осознавал, что делает. А на утро и вовсе забудет. Но в то же время он не мог оттолкнуть Сэма: тому так хотелось чего-то, он так отчаянно цеплялся за архангела, что невозможно было отойти. Гэбриэл почувствовал, что просто не может сдержать себя, чувствуя всю боль охотника, и обнял его, стал целовать в лоб, в шею, в лицо.
Винчестер так расслаблялся от каждого прикосновения ладоней и губ, что Гейб чувствовал себя по-настоящему нужным кому-то. Ощущение, которое он забыл уже давным-давно.
- Чёрт возьми, Сэм, перестань, - тихо взмолился архангел в крепких объятиях охотника.
- Гэбриэл, - снова прошептал тот, не разжимая рук.
*
Архангел наблюдал за охотником днём, пытаясь понять, отражаются ли как-то его работы на его самочувствии и поведении. У Гейба отвисла челюсть, когда он однажды увидел, как охотник улыбается. Улыбается. По-настоящему, без сарказма или иронии, не горько, просто улыбается. Показывая совершенно очаровательные ямочки и белые зубы. Тогда архангел понял, что его труды действительно напрасны.
В начале работы у него были сомнения: что будет с Сэмом, если изменить его память? Конечно, до того это делали многие ангелы, и всё же… Гейб боялся, что Винчестер может совсем измениться, и из напряжённого очаровательного качка, любящего жевать салаты и слушать Coldplay, превратится во что-то другое. Но получилось по-другому. Просто будто кровь потекла легче, быстрее. Сэм задышал полной грудью, не просыпался посреди ночи от ужасов или шорохов за дверью.
Наивно было думать, что охотник сам не отметит изменений. Конечно, он заметил странное улучшение самочувствия. Гейб думал, что на том и кончится. По крайней мере, ангелы Винчестерам обычно не сделали ничего хорошего, так что Сэм вряд ли угадает причину своего хорошего самочувствия.
Теперь, когда охотник стал чувствовать себя намного лучше, Гэбриэл со спокойной душой окончил их ночные сеансы терапии и обнимашек. Но просто так у архангела уйти не получилось хотя бы потому, что за это время он очень привык следить за Сэмом. Изредка он заглядывал, чтобы посмотреть, как Винчестер копается в ноутбуке, жуёт салат, спит.
Сейчас Гейб как раз заглянул в номер братьев, чтобы проведать охотника. Он сразу понял, что происходит, по интонациям, взглядам: Винчестеры из-за чего-то спорили. Дин как всегда упрямствовал, Сэм как всегда ещё больше упрямствовал. Гейб посмеялся, поняв, что спор был из-за того, что старший брат снова оставил свои носки в раковине.
- Всё, я пойду проветрюсь, - сказал Дин и удалился за дверь.
Гэбриэл не мог оторвать взгляда от лица Сэма, когда дверь за старшим Винчестером закрылась. Боль наполнила красивые глаза, делая охотника ещё более милым, молодым и уязвимым. Он опустил взгляд и лёг на кровати, уже начиная активно самобичеваться. Казалось бы, Сэм уже перестал, как прежде, волноваться из-за всего. Но Дин мог за минуту вот так изменить это.
Гейб почувствовал, что злится, и даже ревнует. Сама абсурдность ситуации тоже бесила: всё-таки, Сэм вообще не знал, что Гэбриэл делал с ним что-то. А с другой стороны – как это не знал? Их души сливались, они лежали часами в объятиях друг друга. Охотник позволял архангелу проникать в свою память, в свою душу, делать там что-то. Так что Гейб чувствовал себя растерянно. С одной стороны, его раздирало от ревности и желания прижать к себе охотника, с другой – с другой он, вообще-то, должен бы смотать удочки и валить подальше, постыдиться, что без разрешения человека делал с ним что-то.
Сэм лёг на кровать и лежал, придаваясь своим эмо-мыслям. Архангел стоял, мучаясь сомнениями. Наконец он сдался, подошёл к кровати и лёг за охотником, не проминая под собой кровати и никак не привлекая внимания. Он обернул одно крыло вокруг Винчестера.
Сэм прикрыл глаза и с чувством выдохнул, расслабляясь. Гейб сам немножко забылся, прижимаясь к охотнику. Они так лежали несколько минут, потом Сэм вздохнул и сказал что-то. Архангел не обратил внимания, но потом вслушался и застыл.
- Гэбриэл,- тихо повторял охотник.- Гэбриэл. Гэбриэл.
Гейб дёрнулся и уже в следующий момент был в другом краю комнаты.
Сэм в миг отошёл от полудрёмы и обернулся, хмуро глядя перед собой.
- Гэбриэл? - снова повторил он, теперь с выражением крайней озадаченности.
На момент архангелу показалось, что охотник видит его, но Винчестер отвёл взгляд, явно не замечая никого в комнате. Гейб расслабился, наблюдая.
Сэм явно почувствовал что-то, какую-то резкую перемену, будто что-то было рядом, а потом исчезло. Вот только что, он так и не понял и не мог понять. Ещё он осознал, что повторял какое-то слово, и сейчас, повторив его снова уже в весьма сознательном состоянии, понял, какое. Гэбриэл. Охотник сел на кровати, сдвинул брови, пытаясь понять, почему именно Гэбриэл. Наверняка же не просто так.
*
Гейб проследил за цепочкой мыслей в голове охотника и улетел далеко-далеко. Отправился на остров, одел венок на шею, зажал между губ сигару и пошёл веселиться. Он гулял, и лишь по вечерам иногда смотрел на горизонт и думал о том, что где-то там далеко, за океаном, его большой тёплый мальчик, который так любит обниматься.
Сейчас архангел сел на берегу и развернул шоколадку, откусил кусочек и стал жевать. Вдруг он дёрнулся и уставился перед собой совершенно офигевшим взглядом, потому что оказался на полу не пойми где. Послышалось чирканье спички, и вокруг загорелся огонь. Гэбриэл увидел за огнём ноги в изношенных джинсах и поднял взгляд на стоявшего перед ним охотника.
- Кто тебе сказал это заклинание?- нахмурился архангел.
Оглядевшись по сторонам, Гейб увидел Кастиэля, с презрением смотревшего на него.
- Можешь идти, - кивнул ему Сэм, и Касс вышел.
Архангел как шлёпнулся сюда, так и сидел, и сейчас решил подобрать ноги и сесть по-турецки.
- Ну что ты меня выдернул, Винчестер? Я между прочим потрахаться собирался. Хоть бы позвать имел уважение позвать, я бы может и сам пришёл.
Охотник с подозрением прищурился. Он стоял, сложив руки на груди.
- Говори, что ты со мной сделал,- потребовал Сэм.
Гейб поднял бровь, делая недоумённое выражение лица.
- О чём ты, красавчик?- насмешливо спросил он.- Между нами ничего не было.
Винчестер не оценил юмор и ещё больше сщурился.
- Не ври мне. Я знаю.
Увидев гнев в глазах охотника, Гэбриэл потерял весь настрой шутить. Что-то было в этой агрессии, такой уверенной. Даже страшно становилось. Но архангел не показал своих чувств, понимая, что менять тактику – не вариант.
- Что ты знаешь? Сэм, не хочу тебя расстраивать, но это реально бред. Если я тебе приснился или ещё чего – то я очень польщён, но опять же, понятия не имею, о чём ты.
Охотник сел напротив него и не сводил взгляда. Гейб почувствовал, что его лицо слегка дёрнулось оттого, как сложно было изображать уверенность и непринуждённость перед Сэмом.
- Говори, - сказал он с той же решительностью.- Я хочу знать.
Гейб поджал губу и отвёл взгляд, принимая задумчивый вид. Потом вернул взгляд на серьёзные зелёные глаза, чтобы убедиться, что Сэм серьёзно. Чёрт, серьёзно. Но не мог же Гэбриэл выложить всё, как есть?
- И что ты планируешь со мной делать, Сэм? Держать тут до скончания веков?- хохотнул он и слегка потянул спину.
Охотник ничего не ответил. Теперь он выглядел ещё более злым. Причём таким злым, будто предъявлял претензию человеку, который что-то ему должен. Гэбриэл сглотнул.
- Говори,- поднял брови Сэм, выглядя устрашающе.
Архангел вздохнул, склонил голову на бок.
- Значит, ты хочешь правду?- улыбнулся он.
- Да,- подчёркнуто ответил Сэм.- Сейчас.
- Ты уверен? – уточнил Гейб.
- Да.
Архангел вздохнул. Он собирался сказать «нет». Открыл рот, но снова увидел эти зелёные глаза.
- Я не могу,- сказал он прежде, чем успел подумать.
Сэм, казалось, сейчас схватит его, даже не затушив огонь, и начнёт душить.
- Я могу передать тебе… мысленно, - сделал жест Гейб.
Брови охотника раздвинулись, и он смотрел на архангела, взвешивая ситуацию.
- Ну так давай.
- Я не могу,- улыбнулся Гейб, опуская взгляд на огонь.- Вот эта штучка мне мешает.
- Хорошо, - сквозь зубы сказал Сэм. Он взял канистру воды и стал лить на огонь, при этом не забыв щедро обатить архангела.
Гейб закатил глаза, слегка помотал головой, отряхиваясь от воды. Щёлкнул пальцами и высушил волосы и одежду. Архангел поднялся. Охотник бросил канистру, сделал несколько шагов к нему и посмотрел сверху вниз.
Гэбриэл до сих пор сомневался, что поступает правильно, но всё равно поднял руку и приложил ладонь к виску Сэма. Картинки и события заскользили перед глазами. Хмурый Сэм, комната с кроватью, боль, тёплые объятия, сильные руки. Гейб наконец опустил руку и развернулся.
- Стой.
Он неохотно повернулся обратно. Сэм задумчиво смотрел на него.
- Что?
- Ты вот так уйдёшь просто? И всё?
Гэбриэл пожал плечами.
- Да. Ну можешь мне врезать на прощание.
Сэм выглядел каким-то расстроенным.
- Извини,- неожиданно для себя начал Гейб.- Может, я хотел как-то исправить что-то, чтобы загладить свою вину после Mystery Spot. Я не думал, что всё зайдёт так далеко.
- Дурак.
Гейб горько усмехнулся.
- Не могу возразить.
- Дурак, - снова повторил Сэм.
Он подошёл, и Гейб ждал удара, ругательств, какой-то истерики. Охотник схватил его и дёрнул на себя. Архангел не смел сопротивляться. Прежде чем он увидел или услышал что-то, Сэм стал целовать его.
Гэбриэл так удивился, что обмяк в руках охотника, как тряпочка. Винчестер толкнул язык ему в рот и целовал, прижимая к себе с такой лёгкостью, будто архангел был ребёнком.
Гейб открыл глаза и затаил дыхание, увидев чувства в глазах напротив. Чёрт возьми, чёрт возьми. Ему не верилось, но он заново чувствовал то, что было у них с Сэмом тогда, в той комнате на большой кровати. Эти зелёные глаза смотрели с таким чувством, и видели будто насквозь.
*…
Гэбриэл слабо простонал в шею Сэма. Они уже больше часа обжимались и целовались.
- Сэм, надо бы одеваться уже. Дин может вернуться.
- Да… ещё пять минут.
- Ещё пять минут, - в который раз согласился архангел.
Такая ситуация повторилась ещё несколько раз.
- Сэмми. Какой ты ненасытный, никогда бы не подумал.
Сэм хитро улыбнулся и показал зубы.
- Ты меня даже пугаешь немного,- признался архангел.
Охотник засмеялся, и эти жадные мягкие губы снова легли Гейбу на ухо, а руки сомкнулись на спине, не желая отпускать. Гэбриэл закрыл глаза, отдаваясь инстинктам.
- Сэм… Сэм. Чёрт возьми, - Гейб отстранился, смотря охотнику в глаза. Потом нагнулся и шепнул совсем тихо на ухо:- Там за дверью Дин.
Он ожидал увидеть панику и волнение на лице Сэма, но тот лишь пожал плечами и улыбнулся. Снова полез целоваться. Архангел почувствовал, как его глаза сами закрываются от удовольствия, но заставил-таки себя очнуться и отодвинулся.
- Сэм.
- Мне всё равно, - заявил Сэм.- Фактически,- сказал он так громко, что Гейб был уверен, что Дин слышит каждое слово.- Раз он оставляет свои носки в раковине и банки пива по всей комнате, то думаю, должен смириться, что у меня здесь любовник.
Архангел удивлённо смотрел на Сэма. Винчестер ухватил его за задницу и стал целовать, с новой силой прижимая к себе ногами и руками. Гейб хотел остановиться, возразить, ведь прямо за дверью стоял Дин. Но эти тёплые руки снова заскользили по спине, нежные губы не переставали ласкать, и все возражения исчезли сами по себе.
aвтор: ashtray girl
пейринг: Сэм/Габриэль
рейтинг: R за стремоту
жанр: херт-комфорт, ангст, романс
саммари: память Сэма после работы над ней ангелов представляла из себя какой-то неформатированный диск. Гейб решил сделать хоть что-то полезное и упорядочить её.
читать дальшеГэбриэл никогда не уставал наблюдать за людьми и ставить на них эксперименты. Иногда он бывал слишком груб, иногда - жесток, но это чепуха по сравнению с тем, что могли позволить себе его браться. Гейб если и был жесток, то всегда от отчаяния, от фрустрации, что не может чего-то понять или добиться в сотый раз.
К Сэму Винчестеру у Гэбриэла было совершенно особенное отношение. Большинство ангелов и демонов имели довольно стереотипное мнение о братьях, смеялись над ними, считали неисправимыми, даже кончеными. Все они совершали одну и ту же ошибку: не прикладывали особых усилий, чтобы выяснить, какие же Винчестеры на самом деле. Они могли издеваться над братьями, разлучать их, давя на эмоции и ставя в отчаянное положение, когда те были на грани, и, казалось бы, на ладони. И всё равно ни разу ни одно небесное существо или нечисть не ухватывалось за что-то существенное. Главное для них было – использовать Винчестеров в своих целях, и понять братьев они пытались исключительно в этом контексте. Просто так понимать, чтобы понять, а не чтобы использовать, этого не делал почти никто.
Гэбриэл очень творчески отнёсся к изучению братьев: доводил до отчаяния, давил на все точки. Честно говоря, он не то чтобы понял их в процессе, но определённых успехов он точно достиг.
Единственное, чего архангел не планировал, но что удалось, увы, сполна – это увлечься Сэмом. Что-то было в этом парне такое горько-карамельное. Всё это чувство вины, гнев и доброта, всё перемешанное, конфликтующее, разрывающее. Такой сильный, и в то же время деликатный и хрупкий. Гэбриэл мог веками наблюдать за ним, пытаясь понять.
Даже Дин, проведя с Сэмом всю жизнь, не видел многого. И не мог. Он не видел, как иногда Сэм сидел над книгами, сдвинув плечи, какие ужасные мысли его мучили. Взгляд мутнел, соскальзывал со строчек, и разрывающие эмоции были такими сильными, что становилось почти физически дурно. Какая-то незначительная деталь: ситуация, обстановка могли вернуть его на годы назад. Зеркала до сих пор ассоциировались исключительно с тем, как он дрался с Дином и чуть не впечатал его в отражение, все блондинки с локонами заставляли живот сжаться тугим узлом. Кровь и морщины напоминали лицо веселя Люцифера.
Стоило расслабиться, и ход мыслей шёл наперекосяк. Казалось, его мозг был запрограммирован против него самого, и даже когда Сэм прикладывал усилия, то не мог остановить эти логические цепочки мыслей, ощущение зажатости между стенами. Будто все эти века за печатями сидел он, а не Люцифер.
Гэбриэл завёл одну привычку, довольно странную и опасную. Но он знал, где разложены все грабли, знал, насколько деликатное это дело. И каждый раз всё больше увлекался процессом и убеждался, что не может остановиться.
Гэбриэл крал Сэма по ночам, забирал в большую тёмную комнату и подолгу изучал его память, мозг, пытался как-то упорядочить их.
Мозг Сэма представлял собой что-то вроде неформатированного диска: весь расстроенный, безобразный и неупорядоченный. Ангелы стирали ему память, загрязняли мозг ненужными мыслями, фразы Люцифера напрочь засели там, крутились и отравляли своим ядом. Неудивительно, что Винчестер был таким беспокойным: обычно ангелы стирали память небрежными рывками, не беспокоясь о последствиях, а ведь последствия могли быть серьёзные. Душа любого человека – это сложный, мощный механизм. А Сэм Винчестер к тому же был необычным человеком. Всё в охотнике было удивительным: душа, разум, тело. Он обладал той же странной, но завораживающей красотой, какую ангелы раньше видели в Люцифере.
Сам процесс работы с памятью был сложным. Чтобы ослабить воспоминание и вообще как-то работать с ним, нужно было его сначала вызвать, что означало заставить Сэма вспомнить всё детально. Гэбриэлу было тяжело. Одно дело – издалека смотреть на мучения человека, зная, что всё это лишь часть шутки, другое – чувствовать, как боль медленно вспоминается, обретает новую силу, и ощущается, будто его собственная. Видеть, как глаза охотника распахиваются и не двигаются, будто парализованные охватившей болью. Гейб не мог отвернуться и не мог отнять ладонь от его виска, иначе бы процесс прервался. Архангел наблюдал, как картинка вырисовывается всё чётче перед глазами. Наконец наступал момент, когда надо было собраться с силами и дать своей ауре тщательно окутать это воспоминание, зажать и задушить.
Боль Сэма ослаблялась, его тело обмякало на кровати, веки опускались от охватившей усталости. Гейб аккуратно вырисовывал пальцами круги на виске охотника, побуждая его бессознательно расслабиться, разжаться. Он вообще очень долго притирался к Сэму, чтобы душа охотника приняла его за «своего», могла раскрыться и позволить работать с собой. Иногда в процессе Винчестер будто осознавал, насколько беспомощно тело, и его сковывал страх. Гейб старался не позволять такому случиться, всегда обнимал Сэма, успокаивал, кутал в своих крыльях, шептал что-то, пока охотник не успокаивался.
Поначалу Гэбриэл делал это бескорыстно, из симпатии и жалости. Но потом у архангела сформировалось совсем другое восприятие. Его всё больше бесило то, что кто-то смел трогать Сэма, делать что-то с его памятью.
Гэбриэлю казалось, что уж он-то не такой криворукий, как эти придурки, и умеет обращаться с Сэмом, знает, как и что нужно охотнику. Гейб действительно всегда был крайне осторожен с Сэмом, всё делал не спеша, нежно, не жалея сил и времени. Обычно он не удалял плохие воспоминания – это было бы проще, но вредно. Чаще архангел просто делал их тусклыми, прятал далеко-далеко в памяти.
Гэбриэл не удивился, однажды заметив, что серьёзно заинтересовался охотником и в физическом плане. Ему приходилось подолгу смотреть на Сэма изблизи, и за это время образ охотника успел отпечататься чуть ли не на сетчатке глаза архангела.
Обычно Винчестер был тихим, но когда Гейб притёрся к нему, сильно ослабив уже больше десятка ненужных воспоминаний и сгладив неровные швы и выступы, ситуация начала меняться.
Однажды архангел был сосредоточен на процессе вытягивания воспоминания из памяти охотника, и вдруг заметил, что тот двигает губами. Он наклонился и понял, что Сэм что-то шепчет.
- Гэбриэл. Гэбриэл, - повторял он тихо.
Гейб хмуро вгляделся в полуприкрытые зелёные глаза, задумчиво жуя губу. Он продолжил массировать висок охотника. Вроде, всё, можно было убирать ладонь. Связь разрывалась, но, фактически, ничто не происходило легко и быстро. Сэм оставался лежать в полутрансовом состоянии, воспоминание медленно пробиралось сквозь слои других. Требовалось время, много времени.
Сейчас охотник чувствовал боль, и архангел понял, что не может просто сидеть в стороне. Он накрыл плечо Сэма рукой, слегка погладил, пытаясь как-то успокоить.
- Пожалуйста,- шепнул охотник с полубессмысленным взглядом.
Гейб обнял Сэма. Он не в первый раз делал это, но сейчас удивился тому, как сильно в него вцепился Винчестер. Сэм сжимал архангела, будто от этого зависела его жизнь.
- Я здесь, Сэмми. Я здесь, не бойся,- сказал Гэбриэл.
Он погладил щёку охотника. Сердце сжималось оттого, как Винчестер льнул к нему, пытался поближе подставиться под каждую ласку. Гейб почувствовал себя виноватым – всё-таки, охотник почти не осознавал, что делает. А на утро и вовсе забудет. Но в то же время он не мог оттолкнуть Сэма: тому так хотелось чего-то, он так отчаянно цеплялся за архангела, что невозможно было отойти. Гэбриэл почувствовал, что просто не может сдержать себя, чувствуя всю боль охотника, и обнял его, стал целовать в лоб, в шею, в лицо.
Винчестер так расслаблялся от каждого прикосновения ладоней и губ, что Гейб чувствовал себя по-настоящему нужным кому-то. Ощущение, которое он забыл уже давным-давно.
- Чёрт возьми, Сэм, перестань, - тихо взмолился архангел в крепких объятиях охотника.
- Гэбриэл, - снова прошептал тот, не разжимая рук.
*
Архангел наблюдал за охотником днём, пытаясь понять, отражаются ли как-то его работы на его самочувствии и поведении. У Гейба отвисла челюсть, когда он однажды увидел, как охотник улыбается. Улыбается. По-настоящему, без сарказма или иронии, не горько, просто улыбается. Показывая совершенно очаровательные ямочки и белые зубы. Тогда архангел понял, что его труды действительно напрасны.
В начале работы у него были сомнения: что будет с Сэмом, если изменить его память? Конечно, до того это делали многие ангелы, и всё же… Гейб боялся, что Винчестер может совсем измениться, и из напряжённого очаровательного качка, любящего жевать салаты и слушать Coldplay, превратится во что-то другое. Но получилось по-другому. Просто будто кровь потекла легче, быстрее. Сэм задышал полной грудью, не просыпался посреди ночи от ужасов или шорохов за дверью.
Наивно было думать, что охотник сам не отметит изменений. Конечно, он заметил странное улучшение самочувствия. Гейб думал, что на том и кончится. По крайней мере, ангелы Винчестерам обычно не сделали ничего хорошего, так что Сэм вряд ли угадает причину своего хорошего самочувствия.
Теперь, когда охотник стал чувствовать себя намного лучше, Гэбриэл со спокойной душой окончил их ночные сеансы терапии и обнимашек. Но просто так у архангела уйти не получилось хотя бы потому, что за это время он очень привык следить за Сэмом. Изредка он заглядывал, чтобы посмотреть, как Винчестер копается в ноутбуке, жуёт салат, спит.
Сейчас Гейб как раз заглянул в номер братьев, чтобы проведать охотника. Он сразу понял, что происходит, по интонациям, взглядам: Винчестеры из-за чего-то спорили. Дин как всегда упрямствовал, Сэм как всегда ещё больше упрямствовал. Гейб посмеялся, поняв, что спор был из-за того, что старший брат снова оставил свои носки в раковине.
- Всё, я пойду проветрюсь, - сказал Дин и удалился за дверь.
Гэбриэл не мог оторвать взгляда от лица Сэма, когда дверь за старшим Винчестером закрылась. Боль наполнила красивые глаза, делая охотника ещё более милым, молодым и уязвимым. Он опустил взгляд и лёг на кровати, уже начиная активно самобичеваться. Казалось бы, Сэм уже перестал, как прежде, волноваться из-за всего. Но Дин мог за минуту вот так изменить это.
Гейб почувствовал, что злится, и даже ревнует. Сама абсурдность ситуации тоже бесила: всё-таки, Сэм вообще не знал, что Гэбриэл делал с ним что-то. А с другой стороны – как это не знал? Их души сливались, они лежали часами в объятиях друг друга. Охотник позволял архангелу проникать в свою память, в свою душу, делать там что-то. Так что Гейб чувствовал себя растерянно. С одной стороны, его раздирало от ревности и желания прижать к себе охотника, с другой – с другой он, вообще-то, должен бы смотать удочки и валить подальше, постыдиться, что без разрешения человека делал с ним что-то.
Сэм лёг на кровать и лежал, придаваясь своим эмо-мыслям. Архангел стоял, мучаясь сомнениями. Наконец он сдался, подошёл к кровати и лёг за охотником, не проминая под собой кровати и никак не привлекая внимания. Он обернул одно крыло вокруг Винчестера.
Сэм прикрыл глаза и с чувством выдохнул, расслабляясь. Гейб сам немножко забылся, прижимаясь к охотнику. Они так лежали несколько минут, потом Сэм вздохнул и сказал что-то. Архангел не обратил внимания, но потом вслушался и застыл.
- Гэбриэл,- тихо повторял охотник.- Гэбриэл. Гэбриэл.
Гейб дёрнулся и уже в следующий момент был в другом краю комнаты.
Сэм в миг отошёл от полудрёмы и обернулся, хмуро глядя перед собой.
- Гэбриэл? - снова повторил он, теперь с выражением крайней озадаченности.
На момент архангелу показалось, что охотник видит его, но Винчестер отвёл взгляд, явно не замечая никого в комнате. Гейб расслабился, наблюдая.
Сэм явно почувствовал что-то, какую-то резкую перемену, будто что-то было рядом, а потом исчезло. Вот только что, он так и не понял и не мог понять. Ещё он осознал, что повторял какое-то слово, и сейчас, повторив его снова уже в весьма сознательном состоянии, понял, какое. Гэбриэл. Охотник сел на кровати, сдвинул брови, пытаясь понять, почему именно Гэбриэл. Наверняка же не просто так.
*
Гейб проследил за цепочкой мыслей в голове охотника и улетел далеко-далеко. Отправился на остров, одел венок на шею, зажал между губ сигару и пошёл веселиться. Он гулял, и лишь по вечерам иногда смотрел на горизонт и думал о том, что где-то там далеко, за океаном, его большой тёплый мальчик, который так любит обниматься.
Сейчас архангел сел на берегу и развернул шоколадку, откусил кусочек и стал жевать. Вдруг он дёрнулся и уставился перед собой совершенно офигевшим взглядом, потому что оказался на полу не пойми где. Послышалось чирканье спички, и вокруг загорелся огонь. Гэбриэл увидел за огнём ноги в изношенных джинсах и поднял взгляд на стоявшего перед ним охотника.
- Кто тебе сказал это заклинание?- нахмурился архангел.
Оглядевшись по сторонам, Гейб увидел Кастиэля, с презрением смотревшего на него.
- Можешь идти, - кивнул ему Сэм, и Касс вышел.
Архангел как шлёпнулся сюда, так и сидел, и сейчас решил подобрать ноги и сесть по-турецки.
- Ну что ты меня выдернул, Винчестер? Я между прочим потрахаться собирался. Хоть бы позвать имел уважение позвать, я бы может и сам пришёл.
Охотник с подозрением прищурился. Он стоял, сложив руки на груди.
- Говори, что ты со мной сделал,- потребовал Сэм.
Гейб поднял бровь, делая недоумённое выражение лица.
- О чём ты, красавчик?- насмешливо спросил он.- Между нами ничего не было.
Винчестер не оценил юмор и ещё больше сщурился.
- Не ври мне. Я знаю.
Увидев гнев в глазах охотника, Гэбриэл потерял весь настрой шутить. Что-то было в этой агрессии, такой уверенной. Даже страшно становилось. Но архангел не показал своих чувств, понимая, что менять тактику – не вариант.
- Что ты знаешь? Сэм, не хочу тебя расстраивать, но это реально бред. Если я тебе приснился или ещё чего – то я очень польщён, но опять же, понятия не имею, о чём ты.
Охотник сел напротив него и не сводил взгляда. Гейб почувствовал, что его лицо слегка дёрнулось оттого, как сложно было изображать уверенность и непринуждённость перед Сэмом.
- Говори, - сказал он с той же решительностью.- Я хочу знать.
Гейб поджал губу и отвёл взгляд, принимая задумчивый вид. Потом вернул взгляд на серьёзные зелёные глаза, чтобы убедиться, что Сэм серьёзно. Чёрт, серьёзно. Но не мог же Гэбриэл выложить всё, как есть?
- И что ты планируешь со мной делать, Сэм? Держать тут до скончания веков?- хохотнул он и слегка потянул спину.
Охотник ничего не ответил. Теперь он выглядел ещё более злым. Причём таким злым, будто предъявлял претензию человеку, который что-то ему должен. Гэбриэл сглотнул.
- Говори,- поднял брови Сэм, выглядя устрашающе.
Архангел вздохнул, склонил голову на бок.
- Значит, ты хочешь правду?- улыбнулся он.
- Да,- подчёркнуто ответил Сэм.- Сейчас.
- Ты уверен? – уточнил Гейб.
- Да.
Архангел вздохнул. Он собирался сказать «нет». Открыл рот, но снова увидел эти зелёные глаза.
- Я не могу,- сказал он прежде, чем успел подумать.
Сэм, казалось, сейчас схватит его, даже не затушив огонь, и начнёт душить.
- Я могу передать тебе… мысленно, - сделал жест Гейб.
Брови охотника раздвинулись, и он смотрел на архангела, взвешивая ситуацию.
- Ну так давай.
- Я не могу,- улыбнулся Гейб, опуская взгляд на огонь.- Вот эта штучка мне мешает.
- Хорошо, - сквозь зубы сказал Сэм. Он взял канистру воды и стал лить на огонь, при этом не забыв щедро обатить архангела.
Гейб закатил глаза, слегка помотал головой, отряхиваясь от воды. Щёлкнул пальцами и высушил волосы и одежду. Архангел поднялся. Охотник бросил канистру, сделал несколько шагов к нему и посмотрел сверху вниз.
Гэбриэл до сих пор сомневался, что поступает правильно, но всё равно поднял руку и приложил ладонь к виску Сэма. Картинки и события заскользили перед глазами. Хмурый Сэм, комната с кроватью, боль, тёплые объятия, сильные руки. Гейб наконец опустил руку и развернулся.
- Стой.
Он неохотно повернулся обратно. Сэм задумчиво смотрел на него.
- Что?
- Ты вот так уйдёшь просто? И всё?
Гэбриэл пожал плечами.
- Да. Ну можешь мне врезать на прощание.
Сэм выглядел каким-то расстроенным.
- Извини,- неожиданно для себя начал Гейб.- Может, я хотел как-то исправить что-то, чтобы загладить свою вину после Mystery Spot. Я не думал, что всё зайдёт так далеко.
- Дурак.
Гейб горько усмехнулся.
- Не могу возразить.
- Дурак, - снова повторил Сэм.
Он подошёл, и Гейб ждал удара, ругательств, какой-то истерики. Охотник схватил его и дёрнул на себя. Архангел не смел сопротивляться. Прежде чем он увидел или услышал что-то, Сэм стал целовать его.
Гэбриэл так удивился, что обмяк в руках охотника, как тряпочка. Винчестер толкнул язык ему в рот и целовал, прижимая к себе с такой лёгкостью, будто архангел был ребёнком.
Гейб открыл глаза и затаил дыхание, увидев чувства в глазах напротив. Чёрт возьми, чёрт возьми. Ему не верилось, но он заново чувствовал то, что было у них с Сэмом тогда, в той комнате на большой кровати. Эти зелёные глаза смотрели с таким чувством, и видели будто насквозь.
*…
Гэбриэл слабо простонал в шею Сэма. Они уже больше часа обжимались и целовались.
- Сэм, надо бы одеваться уже. Дин может вернуться.
- Да… ещё пять минут.
- Ещё пять минут, - в который раз согласился архангел.
Такая ситуация повторилась ещё несколько раз.
- Сэмми. Какой ты ненасытный, никогда бы не подумал.
Сэм хитро улыбнулся и показал зубы.
- Ты меня даже пугаешь немного,- признался архангел.
Охотник засмеялся, и эти жадные мягкие губы снова легли Гейбу на ухо, а руки сомкнулись на спине, не желая отпускать. Гэбриэл закрыл глаза, отдаваясь инстинктам.
- Сэм… Сэм. Чёрт возьми, - Гейб отстранился, смотря охотнику в глаза. Потом нагнулся и шепнул совсем тихо на ухо:- Там за дверью Дин.
Он ожидал увидеть панику и волнение на лице Сэма, но тот лишь пожал плечами и улыбнулся. Снова полез целоваться. Архангел почувствовал, как его глаза сами закрываются от удовольствия, но заставил-таки себя очнуться и отодвинулся.
- Сэм.
- Мне всё равно, - заявил Сэм.- Фактически,- сказал он так громко, что Гейб был уверен, что Дин слышит каждое слово.- Раз он оставляет свои носки в раковине и банки пива по всей комнате, то думаю, должен смириться, что у меня здесь любовник.
Архангел удивлённо смотрел на Сэма. Винчестер ухватил его за задницу и стал целовать, с новой силой прижимая к себе ногами и руками. Гейб хотел остановиться, возразить, ведь прямо за дверью стоял Дин. Но эти тёплые руки снова заскользили по спине, нежные губы не переставали ласкать, и все возражения исчезли сами по себе.
@темы: fanfiction
-
-
15.06.2010 в 22:06-
-
15.06.2010 в 22:34-
-
16.06.2010 в 11:35Drimaronda пасиб))
-
-
17.06.2010 в 16:38Спасибо
-
-
18.06.2010 в 00:10я люблю любого Гейба!)
-
-
26.04.2011 в 20:13Пы.Сы. Прям представила озадаченного Дина стоящего за дверью
-
-
26.04.2011 в 20:17Прям представила озадаченного Дина стоящего за дверью
-
-
03.06.2011 в 04:07Ууурурурурурр...
урурур...
уруруруруррррррур...
*глупо улыбается*
-
-
03.06.2011 в 11:53-
-
18.10.2011 в 06:53эта фраза прям запала по самые коленки.
потрясающую вещь вы написали, автор
-
-
18.10.2011 в 11:30-
-
18.10.2011 в 11:45-
-
28.08.2018 в 17:03