Автор: Съешь меня (на других ресурсах - Bliss)
Персонажи: Сэм/Гейбриэл, Люцифер
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Юмор, Мистика, Психология, Songfic
Размер: Мини
Статус: закончен
Саммари: Глюцифер окончательно задалбывает Сэма, и тут происходит смена караула.
От автора: Закончен был еще примерно в декабре, перезаливался на фикбук ficbook.net/readfic/555353 , и только сейчас решилась залить сюда. Первые две части читать под что-нибудь лирическое из The Cure. Третью под Metallica - Nothing Else Matters.
Кстати, на сие безобразие одна талантливая особа сделала клип.
1. До снаОн так мучительно хочет провалиться в сон, лет этак на сто. Но вновь слышит холодный смех, шипение и грохот очередной петарды. И вздрагивает, ничего не может с собой поделать, дергается, как от электрошока.
Чувствует себя самым настоящим психом.
- Эй, Сэмми, это становится скучным! Ты так и будешь молча дёргаться? Может, поспишь?..
Издевательский хохот.
Сэм жмурится и трясётся, его колотит от еле сдерживаемого гнева. Шрам на руке давно не болит, но он усиленно давит на него. Конечно, в нём нет никакой веры, что это сработает. Скорее уж, это привычка. Чуть-чуть отвлекает, позволяя не провалиться в отчаяние с острым привкусом беспомощности. Перед глазами проносится лицо Дина, затем Бобби, Каса...
Элен.
Очень отрезвляет.
Джо.
Позволяет голосу Люцифера на заднем плане обратиться в фоновый шум.
Эш.
Лю-ци-фер. Люся. Это ведь Гейбриэл так называл его?..
Гейб.
Сэм быстро открывает глаза, слишком быстро моргает, пытаясь сбросить с изнанок век образ выжженных на полу огромных крыльев. Отросшие волосы падают на лицо, путаются, и охотник путается в одеяле, пытаясь сесть на кровати. Дышит, словно пробежал марафон, словно несся, продираясь сквозь деревья, удирая от толпы клоунов.
- Серьёзно, Сэмми? Клоуны?
Голос кажется другим, более мягким и высоким, насмешливость же, однако, никуда не девается. Но он по-привычке отвечает:
- Я Сэм.
Волосы по-прежнему падают на лицо густой завесой от окружающего мира. Он отбрасывает их привычным движением широкой ладони, желая послать Люсе отрепетированный Убийственный Взгляд.
Вот только это не Люцифер находится в комнате.
На столе, где он раньше сидел, швыряясь петардами, теперь никого нет. Но гораздо, гораздо ближе, на краешке его больничной кровати, сидит старый знакомый. Давно мертвый знакомый.
- Гейб?!
Сэм пятится на кровати, подтягивая к себе колени, трёт лицо, смотрит на неожиданного гостя, как на... как обычно. Ведь Гейбриэл уже столько раз воскресал. Чего ему стоит воскреснуть ещё разок?..
Нет, охотник не пытается обмануть себя. Он видел свет, вырвавшийся из глаз архангела, из его рта, голубоватый свет Благодати. Он видел тело и выжженные на полу крылья.
- Стоит ли верить тому, что ты видишь?.. - философски замечает Трикстер, но тут же противоречит сам себе. - Но я больше склоняюсь к тому, что на этот раз не успел спасти свою очаровательную задницу. Мой братишка не любит оставлять дела незаконченными.
- Тогда какого черта ты здесь?
- А ты не особо сообразителен, я надеялся на большее... - Гейб шевелит бровями, загадочно ухмыляется. Стоит признать, это выглядит роднее, чем кошмарный раздвоенный язык Глюцифера. - Я твой новый признак сумасшествия. Как это печально - видеть мёртвых, да? Разве я не просил тебя отпустить тех, кто должен уйти?
- Ты тогда говорил о людях. Не о бессмертных архангелах, которые вообще не имеют права уходить! - ярость волнами поднимается внутри Сэма, он сжимает кулаки, больно впиваясь в ладони ногтями.
Трикстер знакомо щелкает пальцами, и волны сна накатывают на охотника вновь. Ни о чем больше не заботясь, он сползает по кровати, устраиваясь поудобнее, и неожиданно действительно засыпает под уверенным взглядом янтарных глаз.
Просыпается он от резкого звука - что-то брякнули на пол - и подскакивает на кровати, опасаясь вновь увидеть Люцифера. Но это всего-лишь доктор своротил со стола тарелку с начиненным опарышами сэндвичем.
По всему телу разливается приятная слабость, как когда-то в детстве, когда не хотелось просыпаться холодным утром и вылазить из теплой постели. Странно, что душевная болезнь может сопровождаться такими приятными ощущениями.
- Сколько я спал? - Сэм трёт лицо, быстро оглядывая комнату сквозь пальцы и, наконец, замечает Трикстера. Тот сидит на подоконнике, и свет из зарешеченного окна озаряет сзади его мягкую фигуру. Заметив взгляд, направленный в свою сторону, Гейб ухмыляется и прикладывает палец к губам, и охотник тут же отводит взгляд, поймав мысль.
Конечно, доктор неверно поймёт, если его пациент будет пялиться в пустоту.
- Пять дней. Пришлось поставить вам капельницу, просыпаться в вашем положении было лишним.
Врач проверяет его, спрашивает насчёт какой-то ерунды и выходит.
- Ну что, детка, восстановил силенки? Пять дней, надо же! Лосяш, я даже соскучился... - в следующий миг архангел оказывается на кровати, вновь в том же уголке на краю. Нет, чуть ближе.
- Настолько соскучился, что начал чудить мне сны? - хмыкает Сэм.
- Не сердись, в следующий раз сны будут более интересного характера, Сэмми.
Тот замолкает, с интересом разглядывая Трикстера. Таким ли идеальным его память восстановила мертвого любителя сладкого?
"Как же я мог забыть..." - мысль ускользает от него, он ловит ее и незаметно зыркает на подоконник. Там лежит пара маленьких фантиков от конфет и большой от какого-то шоколадного батончика. "Как-то мало для пяти дней..."
- Думаешь, я тут всё это время твой сон сторожил? - архангел, казалось бы, искренне оскорблен, если бы не непонятная искра в его глазах. - Печально, но ты прав. А если быть честным, я немного на диете...
- Диета? - охотник удивленно выгибает бровь. - Ты же ангел!
- Арх! - гордо поправляет Гейб, и тут же сдувается. - Я... очеловечился.
Все органы чувств Сэма настроены на то, чтобы уловить подвох. Доказать себе, что сидящий перед ним - всего лишь воспоминание. Но не так, как в случае с Люцифером...
- Почему ты позволил мне спать?
... а совершенно по другому поводу.
- Может, я и сторонник шуток, но смерть от недосыпа - пффф, бред! - и снова та искра. Будто в его глазах отражается свет крыльев, то появляясь, то исчезая.
У ангелов есть крылья?..
- Но это ведь должно быть Адом...
- Адом является лишь твое представление о нем.
В словах Трикстера явно читается подтекст: "Неужели ты думаешь, что всё так просто?"
Но под ним еще сотни других подтекстов.
Может, Ад в том, чтобы не знать, кто перед тобой?
Друг или враг?
Друг или глюк?
Друг или... Или...
Голова начинает потрескивать, а в глазах Гейба читается: "Ты слишком много думаешь." В его жестах есть: "Я даю тебе всего одну подсказку..." А в улыбке: "... но это может не понравиться тебе."
Сэм всего-лишь передергивает плечами и по щелчку отправляется в очередное плавание по стране грёз.
2. Во снеЧерез пару секунд он просыпается. Просыпается в своём сне.
Сразу ясно, что это сон. Явь не может быть такой... хрупкой. Яркой. Тихой.
Такой тихой, что в большой комнате он улавливает звук дыхания Трикстера. Он слышит каждый взмах ресниц, каждый удар сердца.
Раньше это насторожило бы охотника - такая сверхчувствительность попахивает вампиризмом. Но сейчас он даже не задумывается об этом. Не думает ни о чем.
Кровать не поскрипывает от движений, лишь тихо шелестит покрывало. Сэм садится и оказывается лицом к лицу с Гейбриэлом. Он почти слышит, как сталкивается на выдохе воздух между ними. И точно слышит шорох, когда архангел поднимает руку и касается его щеки.
Сэм пытается поймать собственное отражение в глазах напротив, но взгляд Гейба направлен на его губы. Они даже, кажется, начинают пульсировать от прилившей крови, когда он замечает это. Напряжение между ними потрескивает, и как удобно, когда не надо думать.
Губы у Трикстера мягкие, тонкие, сладкие. Волосы пушистые, словно зарываешься пальцами в перья. Глаза распахнуты, будто он восхищен очередной своей удавшейся проказой, но Гейб тут же прикрывает их, и Сэм повторяет за ним.
Он слышит мокрые звуки поцелуя и прижимает пернатую сладость ещё ближе, проникая языком в приоткрытый от удовольствия рот архангела. Тот еле слышно стонет, создавая странную вибрацию, щекочущую губы и, не отрываясь, валит Винчестера на кровать.
- Сэмми...
Теплые губы бегло касаются его лица, уха, шеи, ключиц, а он лишь пытается поймать их, вовлечь Гейбриэла в новый горячий поцелуй. Холодные пальцы ласкают горячую кожу под больничной рубашкой, создавая контраст, заставляя вздрагивать и выгибаться навстречу. Бедра тесно прижаты к бедрам, трение будто порождает искры, огонь, пожирающий их тела.
- Сэмми... я так хочу тебя, Сэмми... Отец... простит меня... Сэмми, я ведь... честен... сам с собой, я ведь...
Лихорадочный шепот на ухо, которое он так горячо лижет, будто голоден, будто ему не хватало лишь одного. Так долго не хватало...
И Сэм отпускает хлипкие двери, удерживающие его собственные эмоции. Он смело подминает Гейба под себя, смело целует, смело сдирает с него рубашку, даже не обращая внимания на пуговицы, которых все-равно бесконечно много для такого момента. Гладит тело архангела, и оно светится, будто и не тело вовсе, а сама душа. Что-то внутри затапливает ощущением нужности, и он понимает, наконец, что ему пытался сказать Гейбриэл. В ушах грохочет, словно мимо проносится поезд, сердце.
Сознание наплывает толчками, как накатывают на берег волны, хотя должно бы вовсе уйти, уступить место голодной страсти тела. Шум комнаты внезапно обрушивается на него: кровать поскрипывает от каждого движения, за дверю кто-то бродит, гул чужих голосов, санитары пытаются удержать чью-то взбесившуюся тушку в палате через соседнюю. Он все еще слышит горячее дыхание в ухо, но все остальное затихает. Сэм уже не улавливает стук сердца своего любовника, он чувствует его рваной быстрой пульсацией под своей, плотно прижатой к его, грудью.
Гейб целует его так, словно в последний раз, словно сейчас одного утянет на Небеса, а другой останется сходить с ума на влажной от пота больничной постели.
И исчезает.
3. После сна (nothing else matters)Проснувшись, Сэм долго озирается по сторонам. Минут пятнадцать или час - неважно, времени здесь нет - он думает, что Гейбриэл просто прикалывается, стоя где-нибудь невидимкой, и сейчас его начнёт докапывать "голос в голове", как у настоящих шизиков. Но комната пуста, никаких голосов, никакой небесной братии, никого вообще.
- Гейб? - неуверенно спрашивает Сэм в пространство.
- Эй, мелкий! - заглядывает под кровать, вдыхая немеренное количество пыли, чтобы и там никого не обнаружить.
Он не думает, что за "мелкий" ему могут ласково открутить голову. Охотника занимает то, куда пропала его любимая галлюцинация. Только это.
- Гейбриэл!!! - прошло уже черт знает сколько этого медленного, тягучего, мерзкого времени, и он почти орет, задирая лицо к потолку. - Пернатый гаденыш! Вернись!
И уже тише, слегка охрипшим от криков голосом:
- Вернииись... Я же... Я...
Он давится словами, которые не может выговорить толком. Хотя уже знает, что эти слова - единственно верные.
- Хочешь правды, да?.. - Сэм устало всхлипывает, насухую, без слёз. - Только потом не переспрашивай!
И начинает говорить обо всем. Сначала медленно, как сквозь сон.
"Знаешь, я помню всё... Ты показался мне необычным даже в роли уборщика. Ну, знаешь, когда я увидел тебя в первый раз. И вот что странно: ты появился, когда мне было хуже всего на тот момент..." - он вспоминает моменты их знакомства, и на лице отражаются все чувства, которые он когда либо переживал за всю свою жизнь. Все чувства всей его жизни, уместившиеся в нескольких встречах, каким бы невероятным это не казалось при насыщенной чувствами жизни охотника.
Упоминая каждую из смертей лже-Локи, он сам удивляется тому, сколько эмоций звучит в его голосе. На последнем воспоминании Сэм уже рычит, сжимая край одеяла в кулак, и кажется, он смог бы сейчас пойти с голыми руками в Ад, наводить порядок. И выбраться оттуда живым.
"... а я просто стоял и смотрел!.."
Он неожиданно затыкается. Смотрит пару минут в пустоту. Время течет все так же уныло и размеренно. На другом конце ангельского телефона ничего не слышно. Тихо, как в склепе.
"Ты, кажется, ждал совсем других слов..." - охотник прерывисто вздыхает.
С подоконника срывается золотистый мятый фантик и, шелестя, приземляется прямо на приоткрытую сэмову ладонь. Тот удивлённо хмыкает и признает, что почти поверил в реальность происходящего. Беспросветное уныние уступает задумчивости, и он долго смотрит на своевольный фантик, блестящий на свету, словно само солнце.
- Я люблю тебя, - слова вырываются сами, в тот-самый-нужный-момент. - А всё остальное неважно.*
Последние слова он пропевает, пуская золотистую обертку в полет в никуда. Та вертится, падая, как маленький вихрь, мельтеша перед глазами завитушчатой надписью: "Je t'aime".**
Дин появляется на следующий день, под руку с удивлённым Касом, следом за ними плетется Мэг, грозно сверкая глазами. Видимо, ей кусочек ангельского внимания не перепал. Сэм выглядит более-менее здоровым, поднимается с кровати навстречу друзьям и демонше, обнимает Дина, приветливо хлопает Кастиэля по плечу. Тот настороженно всматривается снизу вверх в карие глаза, потом меняется в лице и растерянно переводит взгляд с одного брата на другого, словно пытаясь что-то для себя понять.
Молчание затягивается. Старший Винчестер, поняв или увидев в глазах брата, что произошло что-то не в порядке вещей, смотрит недоуменно, но не решается нарушить тишину. Мэг стоит в стороне, опасаясь вмешиваться.
Но даже она вскоре вздрагивает и смотрит куда-то за спину Сэму удивленно-напуганным взглядом. Кас тоже замечает что-то, и беззвучно пытается обратить на это "что-то" внимание братьев.
- Ты все-таки такой зануда, Сэмми... - сзади на плечи младшему опускаются прохладные мягкие архангельские ладони.